Труд, 6 марта 2018

Год за пять сценических минут

Анна Якунина и Максим Аверин сыграли на сцене театра имени Ермоловой жизнь

«Единственное, что я знаю, это то, что я вернулся и собираюсь возвращаться сюда каждый год, до тех пор, пока у нас обоих кости не станут настолько хрупкими, что обниматься нам станет рискованно». Эти финальные строки пьесы Бернарда Слэйда «Там же, тогда же» не вошли в спектакль режиссера Мирослава Малича, премьеру которого Анна Якунина и Максим Аверин сыграли на сцене Театра Ермоловой, но именно эти слова, пожалуй, и являются определяющими во всей этой истории. Определяющими в том, о чем, собственно, и написана пьеса. Определяющими – в жизни.

В окне простого гостиничного номера, вмещающего лишь огромную кровать, старую радиолу и пару столиков (сценография и костюмы Андрея Климова), восходит солнце. Этот восход освещает портал сцены – трогательную кинорамку в стиле «ретро»: афиши концертов и кинопремьер, обложки старых пластинок великого времени великой музыки. Элвис, Нина Симоне…

Хотя, стоп! Ретро это пока только для нас – для Джорджа и Стеллы оно станет таковым лишь через… картин через пять. А пока – картина первая, и в окне – черно-белое кино, немое и не очень. Только они этого не видят, потому что смотрят лишь друг на друга.

Каким бывает начало долгой и нежной истории страсти? Когда еще не знаешь, что она – долгая и нежная? Очень разным.

Она может прийти постепенно, не с первого, а с десятого или двадцатого случайного – и уже неслучайного – взгляда. Или нахлынуть внезапным волшебством – так, что не успеваешь ни задуматься, ни восстановить в памяти ход событий потом. Согреть одним взглядом в холодном парке или в уютном кафе. Или заискрить в случайном прикосновении рук в вагоне метро.

В пьесе, которую выбрали два замечательных актера для своего первого дуэтного спектакля, есть ремарка: «Окна и двери напоминают вагонные, придавая комнате сходство с поездом. При переменах картин комната превращается в вагон, несущийся в темноте». Потому что счастье их героев – движение друг к другу. Каждый год – в один и тот же день. И весь год – к этому самому дню.

Окно гостиничного номера становится для зрителей экраном в эпоху – и в смену лет. В трансформацию стилей: одежды, музыки, кино, отношений. Да, стиля отношений, пожалуй, в первую очередь. Лишь к финалу спектакля осознаешь, как изменились герои – ведь это на сцене прошло чуть меньше двух часов, а на самом деле в эти сто двадцать минут вместились двадцать четыре года. Более чем достаточно, чтобы измениться – и не раз.

Они и меняются: суетливый недотепа-бухгалтер на наших глазах превратится сначала в расслабленного хиппи, а потом – побыв совсем немного успешным бизнесменом и консервативным занудой – в окончательного и нежного романтика. А она – смешная, земная, бесшабашная, относящаяся ко всему так просто, что проще некуда, – через отчаянные поиски себя, через участие во всех возможных социальных и политических «анти»-движениях, рождение третьего ребенка прямо в этом гостиничном номере («Сейчас ты увидишь, дорогая, что я не только отлично танцую, я еще и акушер прекрасный!») в какой-то момент осознает, что давно стала бабушкой. Но мгновенно помолодеет, вспомнив, как он принимал на руки ее ребенка и услышав одну лишь фразу: «Знаешь, дорогая, если сложить все ночи, которые мы с тобой провели, то у нас все еще медовый месяц!»

Они будут рассказывать друг другу о своих семьях, рассматривать фотографии детей, стараясь скрыть слезы, и умиляться их шалостям. Они узнают недостатки друг друга – милые и не очень, сложности характера. Они будут ссориться и мириться, делиться радостью и горем. Однажды даже попытаются прокричать, что они друг для друга – никто, и разрушить то странное, что их связывает. Но сила одного объятия снова окажется сильнее.

За окном (художник по видео – Михаил Шипилов) меняются годы, стили одежды, музыки и танцев, кино становится цветным и обретает звук, трогательная Мэрилин бежит за мячом по пляжу, а юный Майкл шагает лунной походкой по сцене студии Motown и замирает перед бушующим залом. Начинаются и заканчиваются войны, мир захватывает сексуальная революция. А у них – своя революция, которая с годами не становится менее сексуальной. И войны их имеют масштаб двух сказанных неосторожных слов и мгновенного примирения.

Из года в год. Из десятилетия в десятилетие. Несмотря на перемены в мире и в жизни каждого из них. Там же. Тогда же.

И лишь портал сцены и старая радиола на ее краю по-прежнему напоминают нам – и им: они все те же, очарование остается таким же сильным, как впервые, страсть и нежность не утихают. Уйдут поиски и метания юности, но та самая комната каждый год в один и тот же день будет ждать их всегда, какими бы они ни приехали.

А потом они впервые за все это время выйдут из гостиничного номера на улицу. Уйдут тенью в тот самый экран. И превратятся в продолжение всех поцелуев прожитых ими эпох – человеческой истории, истории кино и музыки… вечной истории любви. Истории, которую на протяжении всего спектакля видели на оконном экране мы – и не видели они, глядящие только друг на друга:

– Что тебе еще нравится во мне, кроме моего божественного тела?

– Свет, который ты излучаешь и с которым идешь по жизни.

Татьяна Печегина

Назад